Читать книгу "Deja Vecu [Уже пережитое] - Георгий Евгеньевич Кузьмин"

её возвращение в мою жизнь был «шестым шагом». Самым сложным в исполнении. Проследить за тем же Фрейксоном было куда как проще, поскольку заграничный гость спускался в метро с Белорусского вокзала, и до определённого момента не был окружён суетой пассажиров подземки. Фокус в том и заключался, что я перехватил Карла до того, как он сел в поезд. Откуда и куда ехала Аня мне было известно, но где точно она стояла в вагоне, я не помнил, ведь это событие произошло до того, как я приобрел фотографическую память, а после я ни разу не возвращался в этот день. Протискиваться сквозь толпу, чтобы нарочно столкнуться и заговорить со своей будущей женой было бы глупо – такое поведение только оттолкнёт юную девушку. Осталось надеяться на игру капризного и непредсказуемого подсознания, которое подтолкнёт меня на правильный путь.

На этот раз моим помощником выступит сам Иога́нн Во́льфганг фон Гёте со своим «Фаустом», как главный атрибут в реконструкции событий судьбоносного вечера. Достав тот самый экземпляр немецкой психоделической трагедии, я нашёл в книги эпизод, который много лет назад ввёл меня в глубокий читательский транс и заставил повернуть не туда. Определённые строки бессмертного произведения в нужном месте и в нужное время должны будут понести меня по волне моей памяти навстречу к Аньке. Таков был план. Наполеон бы ехидно фыркнул на меня за такую бесформенную чепуху, но на то оно и безумство храбрых, чтобы отвага попирала голос разума.

Мне девятнадцать.

День икс.

Семь вечера.

На переходе с одной станции на другую неспешно просачиваюсь сквозь толпу и прямо на ходу открываю "Фауста", проваливаясь всем естеством в стихотворную форму мировой классики.

Кто я? Его жена, царица прежняя,

      Иль к жертвоприношенью предназначена

      За мужнины страданья и за бедствия,

      Из-за меня изведанные греками?

      Свободна я или в плену, – не ведаю.

      Двусмысленность судьбы и славы двойственность

      Мне дали боги в роковые спутники,

      И грозное присутствие неясности

      Со мною даже у порога этого.

      Муж слова мне на корабле не вымолвил,

      Почти со мною не встречаясь взглядами,

      Как будто мне задумывал недоброе.

Кто-то больно толкает меня локтём в бок, пытаясь побыстрее обогнуть читающего в потоке наглеца. Плевать на этого хама, продолжаю двигаться дальше и вдавливаю в себя читательским катком строчки «Фауста».

Когда ж у рукавов Эврота к берегу

      Носы передних кораблей приблизились,

      Он, словно по внушенью бога, вымолвил:

      "Здесь по положенному выйдут воины,

      И я на взморье смотр рядам их сделаю.

      Ты ж подымайся по речному берегу,

      Коней гоня лугами травянистыми

      Священного Эврота, до излучины,

      Где прежде простиралась местность сельская

      И выстроен Лакедемон впоследствии,

      Со всех сторон горами грозно стиснутый.

С напором, по силе не уступая высокогорной лавине, толпа выносит меня к нужной платформе, и вместе мы останавливаемся. Не поднимаю головы и в нечеловеческой давке замираю в ожидании поезда. Давай, случайный рок, настал твой черёд! Впервые за множество десятилетий я слепо повинуюсь тебе.

В жилище царском с башнями высокими

      Обследуй, что за это время сделали

      Служанки под надзором старой ключницы.

      Старуха пусть тебе покажет множество

      Сокровищ, нам твоим отцом завещанных,

      Которые и я безостановочно

      Копил в года военные и мирные.

Скрежет тормозов гасящих инерцию огромной массы состава, короткий пневматический «пшик» открывающихся дверей и орда одержимых пассажиров рассосалась по вагонам, увлекая меня с собой в эпицентр давки. «Осторожно, двери закрываются!» успокаивающе предупреждают динамики в вагоне и поезд трогается.

Ты все найдешь в порядке установленном,

      Ведь это властелина преимущество,

      Что он находит все по возвращении

      На месте том, где было им оставлено.

      Менять уклад не вправе подчиненные"

Все условия соблюдены, события и путь в точности совпадают с тем моментом, когда я впервые встретил свою будущую жену. Значит Анька должна стоять за моей спиной. Захлопываю книгу и поворачиваюсь на сто восемьдесят…

– Ну и поворачиваюсь я на сто восемьдесят, а там… – делаю маленький глоток из своего бокала. – А там мужик какой-то, в телефоне ковыряется.

– Мужик? Ну и что?

– Ну это я так, мысли вслух. Гляжу я на мужика и понимаю – а еду-то я не туда! Не в том направлении. Пришлось на следующей станции выходить. Блин, в час-пик из середины вагона вылезти, представляешь себе?

– Ужас! – кивнула Леночка.

– Не то слово…

Потерять человека в забитом людьми метро, который не знает, как ты выглядишь, это не ужас, это катастрофа пострашнее смерча! А я оказался в центре стихийного бедствия, неуверенный ни в чём, кроме того, что план не сработал. Очевидно, я сделал слишком большую ставку на многочисленные "если", а за основу взял слишком абсурдную идею "стимуляцию подсознания". Окажись в нужное время и в нужном месте, и всё случится само собой. Ага, разбежался спринтер до ленточки! Такие фокусы только в кино срабатывают, да и то, не в самом интеллектуальном.

 Что теперь делать? Куда в первую очередь идти? Как мне теперь вылавливать Аньку?

В подавленном смятении продвигаюсь вдоль платформы, апатично прорезая суетливую толпу как ледоход на Северном полюсе. Маршрут, мне нужно выработать конкретный маршрут для встречи со своей судьбой. Проблема в том, что сделать это также непросто, как поймать молнию, двигаясь на машине со скоростью сто сорок километров в час. Только, если она сама в меня не ударит…

– И тут "Ба-бац"! – стукнул я кулаком по столу, от чего наши бокалы тихонько дзинькнули друг об друга, а Леночка дернулась, ойкнув от неожиданности. – Сзади меня женский голос: "Молодой человек, осторожней, по ногам ходить не надо!" Поворачиваюсь, а там моя Анька среди толпы. Стоит такая, чего-то ждёт.

– Знакомство в час-пик? Прикольно! Ну и как ты разговор завязал?

– Обыкновенно…

Фух, Анютик, я тебя нашёл! Как тут не поверить в "судьбоносное" и "то-что-должно-произойти-обязательно-произойдёт"? Видимо, у вселенной свои планы на будущее, каким бы мы его не представляли (знали в точности), а на тысячу наших «если» найдётся одно монументальное «неизбежно». Но как мне сказать юной девушке, что я её будущей муж, и попутно влюбить её в себя обратно? Что-то мне подсказывает, если я начну, мол: "Оу, детка, я твоя судьба! Мы с тобой поженимся, у нас будет огромная квартира и счастливое будущее!", то Анька не кинется мне на шею с воплем: "Наконец-то ты меня нашёл!". Но ведь много лет назад у меня